Не мог не проявлять свои определенные качества
Петр Краснов – один из самых ярких политиков Чувашской Республики, чья звезда светит на политическом небосклоне уже почти четыре десятка лет. На днях депутат Госсовета Чувашской Республики, директор Чувашского государственного института гуманитарных наук Петр Краснов отметил очередной день рождения, а накануне согласился встретиться с корреспондентом нашей газеты. Учитывая, что видный политик редко дает интервью, считаем, что это большое уважение и к газете, и к нашим читателям.
– Петр Степанович, как-то Вы сказали однажды, что в юности, будучи пионером и комсомольцем, никогда не занимали никаких должностей. Сейчас же Вы – очень активный гражданин. Как Вы сами думаете, почему в школьные годы эта активность не проявлялась?
– Трудно сказать… На самом деле я был очень активный, шустрый. Но даже в школе, где учился на «отлично», в основном, и «хорошо», никогда в жизни руку не поднял. Вот некоторые тянут, трясут руку, хотят ответить. Я никогда не поднимал. Сидел за последней партой, в углу, когда спрашивали – отвечал. Что касается формальных структур, общественных организаций, никогда – ни в комсомоле, ни в пионерии – не занимал никаких должностей. Не знаю, почему. В комсомоле, конечно, было много толковых, интересных ребят, но очень много было приспособленцев, «приближенцев». Кого кто-то тянул, дядя там, к примеру, генерал какой-нибудь. Но было много интересных людей, мы их видим в жизни, они стали большими людьми, а многие же исчезли из поля видимости. Я нигде не был в руководящих органах. Но и в детстве, и в последующие годы оставался неформальным лидером. Не мог не проявлять свои определенные лидерские качества, которые у меня были, в каком коллективе бы ни работал.
– Когда созрела мысль стать педагогом?
– Учился я очень хорошо, преподаватель физики, видимо, повлиял на мой выбор. Хотя уже тогда была тяга к общественным наукам, и в старших классах, и в годы учебы в университете. Но первое свое высшее образование я получил на физико-математическом факультете Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова. Тогда функционировали физматшколы, где учились очень талантливые ребята, средний балл у которых был 4,5 и выше. Я помню, когда поступали, из выпускников национальных школ, по-моему, у меня единственного была «пятерка» по русскому языку. Учителем, конечно, не собирался стать, но нас распределили (тогда же было распределение), и я решил съездить на один год, именно на год, в Пермскую область (в 1978–1979 годах преподавал физику в Рябковской средней школе Чернушинского района Пермской области – авт.). Так оно и случилось. Работая учителем, я уже читал философскую, экономическую литературу, что было в сельской библиотеке, к слову, в бывшем районном центре. Я уже тогда знал, что буду поступать в аспирантуру, усердно готовился, но не знал, по какому направлению: или по философии, или по экономике. Затем три года с лишним поработал на Чебоксарском заводе промышленных тракторов; был у нас тогда отраслевой институт, можно было поступить туда в аспирантуру по экономике, но получилось, что поступил в Институт социологических исследований Академии наук СССР. Тоже был большой конкурс, хотя у меня было целевое направление от института. Со всего Союза тогда направили. Нас училось на потоке 28 человек. Кстати, из нас только двое защитили диссертации в срок, остальные в сроки не уложились.
Я не учитель, чтобы быть педагогом, надо иметь призвание. Хотя мне предлагали остаться в Пермской области, стать директором школы, не одной, а нескольких – на выбор. Но я знал, что буду поступать в аспирантуру. Почему эти науки? Так после физмата я поступил на экономический факультет, учился заочно, но, поступив в аспирантуру, прервал учебу, но окончил уже позже.
– Как Вы втянулись в политику?
– 1985 год. Я приехал в институт. В стране началась перестройка, объявленная Горбачевым. И жизнь забурлила. Забурлила и в нашем научно-исследовательском институте, тогда назывался НИИ языка, литературы, истории и экономики при Совете Министров Чувашской АССР. Образовалась группа молодых, к ним примыкали и старшие товарищи. Начали выпускать самодельную стенную газету, она называлась «Перестройка». Мы готовили, печатали и раз в месяц вывешивали нашу стенгазету.
В аспирантуре мы учились в одни годы, но в разных институтах, с Федоровым Николаем Васильевичем, впоследствии первым Президентом Чувашии. Когда вернулись в Чебоксары, он преподавал в университете научный коммунизм, я начал преподавать по совместительству философию. Там уже начали общаться. Потом через год приехал Анатолий Аксаков, начал работать на кафедре политэкономии. Работал в соседнем здании с нашим институтом, с ним начали общаться. Кстати, в то же время на кафедре научного атеизма появился Игорь Моляков, преподавал атеизм. После Ленинградского гос- университета и аспирантуры, с хорошей философской подготовкой, на самом деле он – истинный философ.
Был у нас Клуб любителей книги, собирался в здании администрации Московского района. Потом я активно начал заниматься журналистикой. Многое хотелось сказать. В основном, писал для газеты «Молодой коммунист». Тогда за одну полосу платили двадцать рублей, это и приработок был неплохой. Наверное, не проходило и номера без моего материала. Вот, собственно, со всего этого и началось… Видимо, что-то такое сидело в нас, мы воодушевились – и пошло-поехало…
– Петр Степанович, если вспомнить первые выборы, конечно, история не любит сослагательного наклонения, но, если бы выиграл другой кандидат, как развивалась бы наша Чувашия?
– Имеете в виду выборы Президента Чувашии?
– Да, конечно.
– Кстати, все предвыборные штабы Николая Васильевича Федорова возглавлял я, неформальным центром всех этих вещей был наш институт. Когда он еще выдвигался кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР. Тогда, на первых выборах, они разделили голоса с врачом республиканской больницы Геннадием Ивановым, травматологом, уважаемым человеком. Закон был такой, никто из них не выиграл. Объявили следующие выборы. И Николай Васильевич стал народным депутатом СССР. Потом были выборы в Верховный Совет РСФСР. Я тоже туда баллотировался. Но мы допустили тактическую ошибку: нас было трое, одинаково мыслящих, один – инженер с завода Чапаева, у него за спиной большой коллектив, другой – инженер с Приборостроительного завода, тоже коллектив большой, и я из института. И мы, конечно, разделили голоса, и на этом фоне выиграл уважаемый министр Правительства Чувашии, министр здравоохранения Николай Григорьевич Григорьев. Нам надо было договориться, выдвигаться одному из трех, тогда были бы реальные шансы. А потом, уже на выборах в Верховный Совет Чувашской АССР, я выиграл, можно сказать, с огромным преимуществом.
Что случилось бы? Я думаю, лучше бы не было, было бы хуже. Потому что для меня первый Президент, особенно в первые годы работы, – это очень мобильный, динамичный, требовательный политик. Иногда принимал непопулярные решения, но очень нужные, важные решения, и для республики он очень многое сделал. Особенно в те годы.
– Вы занимали многие посты в команде Федорова, но, тем не менее, были у Вас и отставки…
– Раз десять… (Смеется).
– Были и взлеты, назначения уже на должность уровнем выше… С чем были связаны решения Президента о Ваших отставках – убрать, а потом вернуть?
– Я был депутатом Верховного Совета Чувашской АССР, заместителем министра культуры, когда в январе 1994 года Николай Васильевич меня пригласил в состав первого Правительства Чувашской Республики министром информации и печати. Поработал два года, и 29 декабря 1995 года я написал заявление на имя Президента: «Прошу уволить меня по собственному желанию, в связи с несогласием с кадровой политикой, проводимой Президентом Чувашии». Была поставлена задача об увольнении одного из руководителей средства массовой информации (директора гостелерадиокомпании Сергея Павлова – авт.), я с этим не соглашался, считал, что он на своем месте, и в знак протеста просто написал заявление. И он уволил меня. А в конце января 1996 года газета «Хыпар» отмечала 90-летие со дня основания. Пригласили и меня. Там было человек триста, если не больше. Сел в углу, вдалеке от главного стола. И тут пятым или шестым дали слово мне, наверное, как бывшему министру. Когда объявили, журналисты почему-то сильно хлопали. До микрофона далеко, пока я шел, они все время хлопали. А когда я выступил, даже не помню, о чем говорил, поздравил, поблагодарил, и пока шел обратно к своему столу (он же далеко, я специально сел вдалеке, в незаметном месте), так вот все триста человек, коллеги-журналисты, встали и аплодировали. Я, честно скажу, был растроган. Не ожидал такого отношения. И после этого буквально через пару недель меня Николай Васильевич назначает Руководителем Администрации Президента Чувашской Республики. Вот такая моя первая отставка…
Были и последующие отставки. Самая последняя в 2007 году. Я написал заявление, сам, по собственному желанию. Мягко говоря, отношения накалились… Работая министром культуры, объединенного министерства, я был членом коллегии федерального министерства, в то время конечно нет, до этого, в 2005–2006 годы. У нас членами коллегии федеральных министерств помню Галину Петровну Чернову, министра образования, больше не знаю, кто был членом коллегии из нашего Правительства. Это же не просто так, не за красивые глазки туда избирают. Всегда имел свою точку зрения, оставался при своем мнении, мне было, что сказать.
А отставки были, чередовались, это нормально, я считаю…
– Петр Степанович, Вас, насколько я знаю, даже не раз, приглашали в Москву на работу, в федеральные министерства на весьма высокие посты. Не жалеете сейчас, что не пошли, не согласились?
– Нет, не жалею. Абсолютно не жалею.
(Петр Степанович взял в руки какие-то документы).
– Петр Степанович, Вы, видимо, что-то важное приготовили для читателей?
– Вот специально нашел. В 1998 году мы праздновали 150-летие Ивана Яковлевича Яковлева. Впервые по конкретному чувашу было принято Постановление Правительства Российской Федерации. Был создан федеральный оргкомитет, который возглавил вице-премьер Правительства – министр труда и социального развития Олег Сысуев, его заместителями назначены министр Российской Федерации по делам национальностей и федеративным отношениям Вячеслав Михайлов и Президент Чувашской Республики Николай Федоров, в состав оргкомитета вошли я, постоянный представитель Чувашской Республики при Президенте России Геннадий Федоров, известный наш земляк, этнопедагог Геннадий Волков, заместители федеральных министров и т.д. Такого в нашей истории не было, это было впервые. Кстати, в следующем году 175-летие Ивана Яковлевича Яковлева, как будем отмечать? На 170 лет ограничились проведением одного массового мероприятия в театре оперы и балета. А на 150-летие были международные, всероссийские, межрегиональные конференции, была большая конференция в Министерстве по делам национальностей и федеративных отношений, вел её сам министр Вячеслав Михайлов.
– У Вас есть такая черта, которая отличает от многих политиков: всегда говорите прямо, открыто и в глаза. В том числе и соратникам по партии. Иногда и в разрез решению. Все-таки есть партийная дисциплина, а Вы, как иногда кажется журналистам, стараетесь открыть глаза некоторым коллегам…
– Партийная дисциплина, понятно, есть. Есть Устав партии, который надо выполнять. Или партия приняла решение, его надо выполнять – это тоже не обсуждается. Но до стадии принятия решения всегда должны быть обсуждения. Бывает, что принимается ошибочное решение, не ошибается только тот, кто не работает, ничего не делает. Поэтому ошибки нужно исправлять. А как их исправить, если о них не говорить. Я всегда высказывал свою точку зрения, и на фракции высказываю свое мнение, так как со многими моментами не могу согласиться. Всегда имел и буду иметь свою точку зрения, это, считаю, нормально, так и должно быть. Никогда никому ничего не шептал, интриг старался избегать, нашептываний руководителю подчиненными никогда не воспринимал. Это мне и не нужно было, все об этом знают, кстати. Где бы я ни работал. Это нормальная позиция. Ну так я устроен, меня надо воспринимать таким, какой есть.
Что касается партийных дел, иногда бывает обидно, досадно, если что-то делаем не так. Я за это несу ответственность, я учреждал партию «Единство», руководил региональным отделением партии. Я, как физическое лицо, являюсь учредителем партии «Единая Россия», нас там 300 человек, мы основали эту партию. Тоже несу ответственность, конечно. Иногда возникает желание просто сказать: «Господа, товарищи, не такую партию мы учреждали». Бывают такие моменты. Об ошибках, о недостатках надо всегда говорить. Я сторонник такого подхода. Но если уже принято решение, то надо его выполнять.
– Что скажете о кадровых перестановках в региональном отделении партии?
– Конечно, намного лучше и удобнее, когда региональный лидер живет здесь – в Чувашии. Он должен дышать здешним воздухом, находиться в круговороте событий, которые происходят не только в Москве, но и здесь – в повседневной жизни, экономике, культуре и т.д. Он должен общаться с людьми, каждый день встречаться с коллегами. То, что на конференции мы избрали секретарём регионального отделения партии «Единая Россия» Леонида Ильича Черкесова, считаю правильным решением.
– В Шемуршинском районе установили памятник Котрагу, но затем в Интернете поползли слухи, что его хотят снести, мол, установлен без согласования…
– Думаю, вопрос решится, я не владею ситуацией, может, просто без отвода земли поставили, может еще что-то? Но это решаемые вопросы.
– Как Вы считаете, а в Чебоксарах нужны такие памятники историческим персонажам, героям чувашского народа?
– Я абсолютно приветствую эти памятники, потому что исторические персонажи нужны. Это связано с Волжской Булгарией, именно Котраг привел наших предков в эти места после распада Великой Болгарии. Мы сегодня в институте уделяем очень серьезное внимание булгарскому периоду нашей истории. Он же был недостаточно изучен. Эта тема мало интересовала. Сейчас мы организовали комплексный подход. Историю должны писать не только историки. Должны работать вместе этнографы, этнологи, археологи. Как вот без археологии писать историю? Плюс фольклористы, они должны изучать устное народное творчество, предания и т.д. Это искусствоведы-музыковеды, сохранившиеся мелодии тоже очень много дают в познании истории. Языковеды изучают историю языка, строй языка, изменения в нем. Все специалисты работают комплексно, это – с одной стороны. Во-вторых, мы сейчас тесно работаем с соседними регионами. Ну уж так сложилось, что Волжская Булгария располагалась на территории современного Татарстана. 101 год назад не было ни Татарстана, ни Чувашии, а мы говорим о тысячелетней истории. 50 лет чувашские археологи не копали на территории Татарстана, в 60-е годы прошлого века была последняя совместная татаро-чувашская археологическая экспедиция. Мы вместе с татарстанскими учеными провели несколько конференций, последняя – «Татары и чуваши – ветви одного дерева». Да, мы признаем, что чувашский язык является прототюркским, древнебулгарский читается, расшифровывается только чувашским языком, а ведь на такой территории, при большом количестве оврагов, лесов, отсутствии коммуникаций, не могли жить представители только одного этноса. Это было государство многих племен, этносов и общностей. Это надо понимать. И в этом у нас есть согласие, все-таки в наших языках, истории много общего –намного больше, чем различий.
Мы вернулись к нашим Тигашевскому и Большетаябинскому городищам. В Тигашево Батыревского района 25-30 лет не копали, заброшено было. В Большой Таябе Яльчикского района три года копаем. Кстати, по данным источников, даже у наших старых ученых, говорится, что это городище золотоордынского периода, что жил там баскак, который собирал дань. Ничего подобного, в этом году татарстанские ученые официально признали, что городище Х века. Это – булгарский период.
Сегодня очень активно работаем с соседями. С марийцами провели всероссийскую конференцию «Чуваши и марийцы – соседи по общему дому». У нас очень много взаимопроникновений. Мы же на эти земли пришли позже, хотя нас тоже горными черемисами называли. Сейчас совместно с ними ведем археологические работы на острове Амоксар в Моргаушском районе, на Волге. Активно работаем с мордвой. Мы не отрицаем, если копнуть чуть глубже в Вурнарском районе, или Комсомольском, Ибресинском районах, то там подтверждается связь с мордвой. Не говоря о Порецком, Алатырском районах. Мы впервые провели конференцию «Мордва в Чувашии: история и современность». Много чего мы делаем впервые, нам это удается. Сегодня, конечно, многие вещи будут пересмотрены, так что наука движется вперед. Это естественно.
– Петр Степанович, все-таки хотелось бы услышать Ваше мнение о памятниках…
– Наш ученый совет, это представители разных национальностей, единогласно проголосовал и рекомендовал городской администрации не ставить памятник Ивану Грозному в Чебоксарах. Совет старейшин при Главе республики был против. Президиум Чувашского национального конгресса был против. А что сделали городские власти? Тот памятник, который никому не нужен, он где-то простоял, ни один из русских городов его не принимал, даже Алатырь его не принял, и при голосовании на портале «Открытый город» голоса разделились – нельзя, когда различные противоположные мнения, принимать такие решения. Городские власти втихаря, никому ничего не сообщив, ранним утром, собрали детей, и установили памятник Ивану Грозному. Это просто не то что неуважение, это незнание истории, во-первых. Второе: я не против памятнику Ивану Грозному, но та фигурка, которая установлена, даже с точки зрения дизайна, архитектуры абсолютно не вписывается в ландшафт. Это такой примитивизм. Мне кажется, самое место этому памятнику в национальном музее. В исторический зал этот памятник малой формы вполне впишется, удачно впишется.
К сожалению, часто принимают городские власти решения, вопреки мнению общественности и специалистов. Просто волюнтаристским путем. Я считаю это безобразием. Памятники – это навеки. Это надолго, на столетия. Вот скажите мне, какая архитектура появилась в городе за последние годы? Ни одно здание не могу назвать, к сожалению.
– Сейчас у нас есть Национальная телерадиокомпания. В то же время очень огромный архив кино-, видеофильмов хранится в ГТРК, которая, как я слышал от коллег, не хочет отдавать его бесплатно. Это же достояние республики, оно должно быть использовано…
– Тут надо просто договариваться. Понятно, что это федеральная структура, федеральная собственность, другого варианта нет, при желании, всегда можно договориться. Потому что этот архив ими востребован не будет. Сегодня федеральные каналы работают в другом режиме. Абсолютно другими подходами. Никогда тот или иной спектакль не будет показан на канале «Россия». Нет сегодня таких потенциальных временных параметров. Я вспоминаю первый фестиваль «Родники Поволжья»: осень, Театр оперы и балета, приехали артисты из 5 или 6 регионов, и мы с 18 часов перекрыли российское телевидение и до 21 часов вели прямую трансляцию из театра. С подключениями, комментариями зрителей, выступлениями артистов – это был такой живой фестиваль. Вот взяли и перекрыли на 3 часа трансляцию передач российского телевидения. Но тогда были такие возможности, сейчас же нет. Поэтому здесь надо договариваться. Думаю, если на региональном уровне не удастся, то нужно договариваться с Москвой, другого пути нет. Это решаемый вопрос, просто этим надо упорно заниматься.
– Кого Вы считаете своим Учителем в политике?
– Никого. Никого…
– Вы яркий политик, у Вас всегда были оппоненты, противники, кого из них Вы особо уважали, уважаете?
– Вы кого имеете в виду? Я бы не стал говорить о персоналиях. Да, мы можем поспорить, даже люто поспорить на каких-то принципах, но если эти споры с трибуны, с каких-то форумов, в средствах массовой информации опускаются до взаимоотношений конкретных личностей, до повседневной жизни, то это плохо. Это характеризует обоих политиков, говорит об их уровне. О слабости таких политиков. Если критика не огульная, я никогда не держу зла на таких политиков.
– Петр Степанович, в Вашей биографии есть период, когда Вы возглавляли и министерство, и Администрацию Президента Чувашии. Как хватило здоровья-то?
– Да, с 2004 по 2005 год. И не только министерства, я был руководителем четырех министерств одновременно. Моя должность называлась руководитель Администрации Президента Чувашской Республики – министр культуры, по делам национальностей, информационной политики и архивного дела Чувашской Республики. В 2004 году Николай Васильевич объединил 3 ведомства – Минкультуры, Минпечати и Госкомархив, объединенное министерство предложил возглавить мне. Естественно, я согласился. Было интересно, новое министерство, разные направления. Проходит где-то месяц, Николай Васильевич меня приглашает и говорит: «Нет человека, который смог бы возглавить Администрацию Президента», и предлагает мне ещё и эту должность. Больше года, по сути, я был в четырех должностях. Вот сейчас удивительно, трудно представить: как удавалось? Понятно: работа без выходных, без праздничных дней, круглосуточно, всякое бывало, но как выдерживал работу четырех ведомств – трудно представить. Я думаю, это первый и единственный, наверное, не только в России, но и в мире такой случай – занятие четырех государственных должностей одним лицом одновременно.
– Вы в институте проводите много мероприятий, что запланировано на ближайшее будущее?
– Кстати, когда недавно приезжал в Чебоксары главный редактор ИА «Регнум» Модест Колеров, дал очень высокую оценку работе нашего коллектива. Что касается планов – в декабре мы проведем всероссийскую конференцию «Национальные миры народов Поволжья и Приуралья в произведениях художников ХХ века», посвященную 90-летию со дня рождения А.И. Миттова. В октябре еще одна всероссийская конференция – «Начало чувашского профессионального музыкального искусства. К 130-летию со дня рождения Ф.П. Павлова и С.М. Максимова», посвященная основоположникам чувашской профессиональной музыки. В сентябре состоится межрегиональная конференция «Н.И. Ильминский и этнокультурное развитие народов Поволжья», посвященная 200-летию со дня рождения востоковеда, педагога, миссионера и просветителя восточных народов России Николая Ивановича Ильминского. Нас ожидает три больших форума до конца года. Мы не сдаем темпов, работаем. Всегда, где бы ни трудился, надо ставить амбициозные цели и задачи – другого варианта нет. Надо идти по нарастающей, так и должно быть.
– Петр Степанович, а когда сдвинется работа по увеличению фактического возраста нашей столицы? Даже Владимир Мединский, будучи министром культуры России, заявил, что Чебоксары намного старше своих указанных лет.
– Абсолютно не согласен с этой датой. Все ведущие ученые прекрасно понимают, что Чебоксары намного старше. Мы хотели поднять эту тему, но, поскольку вышел Указ Президента России о праздновании 100-летия Чувашской автономной области и 550-летия г. Чебоксары, уже было неудобно. Какое-то время нужно выждать, потом уже вернуться к этому вопросу. Почему вернуться? Потому что еще в нулевые годы, по инициативе первого Президента Чувашии Николая Федорова, была создана рабочая группа, но тогда не довели до конца эту работу. Не помню сейчас, в связи с чем… Как минимум, это XIII век, Чебоксары, как минимум, на два века старше. Если уж Мединский об этом заявил, то надо работать… Вернуться к этому вопросу, и надо дату изменить, привязать.
– Спасибо за беседу, Петр Степанович.

Владислав НИКОЛАЕВ