Народный поэт Чувашии, заслуженный деятель искусств Чувашской Республики, лауреат Государственной премии Чувашской Республики Николай Исмуков сегодня отмечает свой 80-летний юбилей. Сей солидный праздник Николай Аверкиевич встретил семитомником «Собрания сочинений», где представлены трагедия в стихах «Светопреставление», поэма «Митта», стихи и научные статьи. Николай Аверкиевич удачно сочетает литературно-творческую деятельность с научно-педагогической работой. После окончания Уральского госуниверситета он учился в очной аспирантуре и докторантуре в Москве. Доктор философских наук, профессор, автор пяти монографий и множества статей по проблемам категорий философии, синергетики и национальной культуры, Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, действительный член Российской Академии социальных наук (РАСН). Решением ВАК и Минобрнауки России с 2018 года является членом редколлегии и редсовета международного журнала «Социально-экономические науки» по специальностям социальной философии, философии антропологии, философии культуры, что говорит о достаточно высоком статусе нашего земляка. В журнале публикуются научные результаты кандидатских и докторских диссертаций соискателей из Италии, Германии, Китая, США, Ирана, Финляндии и других стран. Николай Аверкиевич любезно согласился пообщаться с нами о проблемах развития мировой философской мысли, судьбах нашей философской культуры.

– Николай Аверкиевич, что подтолкнуло Вас взяться за такую тему? Что нового можно сказать в этой древнейшей сфере человеческого духа, где казалось бы всё открыто, перерыто, перекомментировано?
– Отчасти я с вами согласен. На первую часть вопроса отвечу пока предельно коротко – престиж философии в нашей стране с каждым десятилетием теряется, недооценка её мировоззренческого назначения властными структурами государства пренебрегается. Непонимание, невосприимчивость, деградация власть имущих? Почему надо было закрыть один единственный журнал «ЛИК», где можно было сказать своё слово по животрепещущим проблемам нашей культуры? Подозреваю, что «к?м?л ?уккипе мар, к?м?л ?уккипе». Низведение философии на уровень прочих наук говорит о дефиците философской культуры наших руководителей.
Решительная война против философии началась в 2003 году, когда под давлением высшего чиновничества ВАК отменила кандидатские экзамены, и, далее стали сокращать вузовскую программу до минимума, одновременно заменяя её теологией под разными названиями. Философия потеряла свою царственность в гносеологии, потеряла статус всеобщности и самодостаточности. На Западе философии придается заслуживающее ей место в образовательном процессе. «Без философского осмысления мира, без распространения его в американском обществе США не смогут сохранить статус ведущей державы». Это слова Збигнева Бжезинского («Вестник Всероссийского философского общества». М., 2016, №1(77). Они неприемлемы нами только потому, что он американец? А разве Россия не претендует на статус великой державы со своими национальными ценностями?
Известно, что ядром духовной культуры выступает философия. Теперь она раздвоена на противоположности по классовым интересам. Олигархи и так называемая элита знают куда целиться, они заинтересованы в превращении трудового люда в неспособных самостоятельно мыслить манкуртов. А умение творчески мыслить, философствовать всегда пахло порохом и революцией. Мы знаем, что гегелевская и марксистская диалектика привела к социальному перевороту со всеми его последствиями.
Философия, несмотря на свою древность и постоянное к себе внимание, является самой неисследованной сферой духовной культуры. Она занимается, в основном, устойчивыми проблемами, в силу чего в ней нет вопросов, которые были бы раз и навсегда решенными и не требовали бы возврата. Философы каждый раз разбирают фундамент здания культуры и заново закладывают его из развалин мнений. В этом смысле она вечно жива своей консервативностью. По мере накопления знаний в частных науках философия обогащается новыми идеями и происходит «взрыв» – революция в её развитии.
– Знакомое всем нам слово «диалектика» в последнее время заменяется термином синергетика. Насколько это оправданно?
– Философия и диалектика, в сущности – одно и тоже. Диалектика – предельно широкое понятие, а синергетика – это общенаучная категория, следовательно, они не тождественны, невзаимозаменяемы.
В современной отечественной философии употребление термина «диалектика» стало немодным, как немодно платье классического покроя на шоу-актрисе. «Диамат распался как изветшавший и безжизненный дом», – пишется в одном из официальных изданий и объявляется о кончине диалектики, от которой якобы отвернулись с презрением. (Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М., 1995, с. 165). К сведению авторов энциклопедии: во-первых, категоричность заявления это уже отсутствие у человека диалектического мышления; во-вторых, диамат – это лишь определенная стадия развития философии, которая, в основном, была и есть отражение жёстко детерминированной стороны объективного мира. Трубить о кончине диалектики по крайней мере неосмотрительно, если не глупо. Вспоминается стих одного из футуристов прошлого века:
Во имя нашего Завтра сожжём Рафаэля,
Разрушим музеи, растопчем искусства цветы.
– Нуждается ли диалектика в реабилитации?
– Всё мироздание, жизнь и наше мышление подчиняются законам объективной диалектики, которых отменить нельзя никакими прополитическими лозунгами и циркулярами чиновников. И даже синергетика, претендующая на роль всеобщности, является лишь частным случаем диалектики или, в крайнем случае, продолжением и конкретизацией её оснований. Об этом я твержу уже достаточно давно, хотя философию мерят не десятками только лет. Даже статью, отправленную мною в Санкт-Петербургский университет амбициозно назвал «Диалектикой синергетики» (См.: Научно-технические ведомости. С.-П./университет. 2016, № 2 (244). Я тогда был несказанно польщен тем, что сам Жорес Алфёров, как один из членов редсовета журнала, одобрительно откликнулся на мою небольшую статью. Ему, видимо, понравилась моя принципиальная позиция.
– В диалектике мы более или менее, хотя бы на уровне обыденной вузовской программы, скажем так, разбираемся. А что такое синергетика? Неспециалистам это звучит несколько незнакомо и непривычно.
– Я бы не сказал, что разбираюсь в должной степени в диалектике. Она неисчерпаема, как неисчерпаем сам мир. Следовательно, его возможности познания неисперчаемы. Возьмите, например, проблему межкатегориального аппарата философии, которая стала разрабатываться сравнительно недавно.
В парных, соотносительных категориях диалектики как случайность и необходимость, причина и следствие, сущность и явление и т.д.
В своих работах я предпринял попытку придать «особенному» межкатегориальный статус в цепи единичного и общего. И это мне, думается, удалось. Если единичное ведёт к изоляции, закрытости системы, то общее обеспечивает выход на среду, открытость. А особенное, снимая их противопоставление, синтезируя, приобретает состояние диссипативности. Особенное покрывает проваливающее ущелье между пиками противоположностей познавательной сеткой.
– А нельзя ли доходчивее, с примерами?
– У каждой науки свой язык. У философии также свой понятийный инструментарий познания. Непопулярные идеи популярными (на бытовом уровне) словами объяснить сложновато. Попробую погрузить эти абстрактно-методологические принципы в сферу общественных явлений. Возьмём для примера положение национальной культуры в полиэтносном государстве. Почему чувашская культура, несмотря на безостановочную экспансию со стороны среды, сохраняет свою жизненность? Открытость всем ветрам истории не выдувает её базовые ценности, а кодовая закрытость сторожит самоидентичность её носителя. Выборочное перенятие инонациональных ценностей перерабатывается в горниле души чуваша. В последнее время уже не работает принцип «больше закрытости чем открытости». Этот процесс в современных условиях России проистекает как бы стихийно: направление стока воды не остановить, движение идет неминуемо по наклонной. Нет возможности и нужды остановить. Против физических законов и объективного хода истории, как говорится, не попрёшь.
– Как Вам удается сочетать философию и поэзию? Усидчивость и легкость на подъем?
– И то, и другое. Я не мог не воспользоваться скромным потенциалом, данным мне Всевышним. Каждый поэт –своего рода философ, но не каждый философ – поэт. Но их объединяют абстрактное мышление и знание языка. В языке народа вся его история, включая мифологическое время и настоящий день. В ходе обживания мира как «дома», человечество постепенно адаптировалось к его законам и условиям. Следовательно, язык должен соответствовать сути и структуре мира. Не значит это, что гармония слова и мысли изначально адекватны гармонии Вселенной? Вопрос «Может ли язык быть образом мира, имеют ли язык и мир – общую структуру – логическую форму?» (Витгенштейн) вопрос не праздный.
В мире всё взаимосвязано, непосредственно или опосредованно. Даже взмах крыла бабочки в Китае вызывает бурю в Калифорнии. В чувашской национальной поэтике особенно заметна внутренняя эвритмия стиха, откуда можно подчерпнуть неожиданно смысложизненные сравнения. Например, словосочетание «т?нчен т?нни ?ук» (у Вселенной нет волокового окна), изреченное в древности, открыло совершенное новое видение мира: наша Вселенная, оказывается, это – квадратно-замкнутое пространство. Квадрат – это символ покоя, стабильности, распланированности, а шар – мобильная, легко передвигающаяся фигура, вступающаяся во взаимодействие с другими объектами. Откуда в характере чуваш спокойствие (л?пк?л?х), согласие (кил?ш?л?х), экономность (перекетл?х), опрятность (тирпейл?х), скромность (с?пайл?х), скрытность (в?ртт?нл?х).
– Не кажется ли Вам, что наличествующие в чувашском менталитете названные черты присущи и другим народам? Не искусственное ли подведение стандарта общечеловеческого к индивидуально-национальному образу?
– Не думаю. Подытоживая, отмечу среди этих особенностей, как наиболее характерный для философского мышления чуваш, понимания ими развития не как следствия разворачивающегося противоречия, неминуемо загоняющего его в конфликт, а как допредельного противоречия, то есть противоречия наиболее крайних, разрушительных проявлений, обеспечивающие стабильность мира и человеческого общества. Какое компромиссное состояние при автономности сторон составляет основу их устойчивого развития. Эта позиция по многим параметрам ложится на ныне активно разрабатываемую теорию самоорганизации. Здесь нет следования моде, искусственного подведения своеобразного мышления чуваш под их познавательную сетку.
– Какие значимые результаты Вы хотели бы обозначить в философской сфере науки? Известны Ваши труды, изданные в Москве, в Чебоксарах – «Диалектика единичного и общего в познании социальных явлений» (М., ИФ АН СССР), «Диалектика национального и интернационального в духовной культуре» (М., ИФ АН СССР), «Современность и проблема целостности национальной культуры» (Чебоксары), «Национальное измерение культуры. Философско-методологический аспект» (М., МПГУ «Прометей»), «Взгляд на мир», т.т. 1, 2. (М., Дашков и К.) – по отзывам ведущих специалистов, внесли определённый вклад в философскую культуру. В их числе профессора А.П. Алексеев (МГУ), Г.П. Меньчиков (КГУ), В.А. Мукин (ЧГУ), Г.Э. Ахтямова (ЧСА) и др.
? Что я успел сделать из задуманного? Назову некоторые достижения:
? поставил проблему этнофилософии в Российском философском пространстве;
? поставил и предпринял попытку решить проблему целостности национальной культуры, замалчиваемую в официальной политике;
? разработал методологию исследования национальной культуры;
? в 3-х номерах журнала «Ялав» опубликовал статьи на чувашском языке о формировании философской культуры чуваш на категориальном уровне, что заставило поверить в возможность доходчиво объяснить самые замысловатые философские термины на родном языке;
? подготовил 4 докторов наук по философии (Т.Я. Сильвестрова, Г.Э. Ахтямова, В.Ю. Кузнецов, Г.Е. Чуринов).
– А кому Вы благодарны из своих наставников?
– Калерии Александровне Исаевой, моей учительнице по математике. Профессору Льву Евгеньевичу Серебрякову, моему научному руководителю по кандидатской и докторской диссертациям.
Хороших людей в моей жизни было много. В нашем кооперативном институте мне нравилось работать в тандеме с его руководителями – профессорами Василием Николаевым и Валерием Андреевым. Спасибо им за взаимопонимание.
 Владислав НИКОЛАЕВ,
Владимир Михайлов,
кандидат исторических наук, доцент Чебоксарского кооперативного института