Радик Смирнов – обувных дел мастер. Его очень хорошо знают не только в Чувашии, известен он и в определенных кругах и в России. О нем писали газеты, показывало телевидение. Но одно дело – читать, слышать, видеть на экране ТВ и в Интернете, другое – побывать у него в гостях и воочию оценить его изумительную коллекцию. Да, он не только обувной мастер, но и известный филоботист (коллекционер, собиратель обуви). Итак, я в мастерской, даже назвал бы это место музеем-мастерской, коллекционера Радика Смирнова.

Играл в сборной Чувашии
– Радик, как, когда Вы начали коллекционировать, с детства или позже?
– Я уже 30 лет как в отрасли. В 25 лет начал работать на Чебоксарской обувной фабрике. Была у нас такая фабрика, располагалась напротив магазина «Звездный».
– Получается, после армии?
– Нет, после армии еще в футбол играл. Я в прошлом – профессиональный футболист, играл в сборной Чувашии. В 1988 году проходило первенство автономных республик СССР, вот мы тогда в полуфинале играли со сборной Татарской АССР.
– Интересно, на какой позиции играли?
– Вратарем был. Еще до армии играл в футбольной команде «Сталь» агрегатного завода, в команде мастеров, в классе А второй лиги чемпионата СССР. А в 25 лет решил просто профессию поменять. Чтобы что-то уметь в жизни руками делать. Футболист – это же не профессия. Хоть и был профессионалом, и первая запись в трудовой книжке у меня «футболист», команда «Сталь».
– Как Вы в футбол пришли?
– Раньше жили на Богданке, в 9-й школе учился. В 1976 году переехали в новоюжный район. И здесь, во дворе, заразился этой игрой. В 1978 году попал в ДЮШС «Сталь», а через четыре года – уже в команду мастеров. Играл вместе с Якличем, у меня наставником был легендарный вратарь Николай Князев. Я заменил вратаря Анатолия Некрасова.
– Почему не агрегатный завод, а обувная фабрика?
– Руки, как говорится, тянулись к работе. У меня папа, Иван Николаевич, как раз работал на агрегатном заводе, был кузнецом. До этого он в молодости был и бондарем. По профессии же – краснодеревщик. На все руки мастером был. Лет 20 проработал на заводе, вышел оттуда на пенсию. Он – орденоносец, награжден орденом Трудовой Славы III степени. Мама, Любовь Варсонофьевна, была швеёй, работала на швейной фабрике «Работница». Она у нас шила всё – от белья до свадебных платьев. Что моя супруга замуж выходила, что сестра – всем мама шила подвенечные платья. И у меня, видно, тянулись руки к труду. Я понял, что не просто так всё человеку даётся. Профессию нужно любить. Она из души идёт, с корней. Человек должен по призванию работать. У нас больше никого нет ремесленников. Дочь София – художница, она рисует, учится на худграфе в Чувашском государственном педагогическом университете им. И.Я. Яковлева. Ей очень нравится.
– И сколько Вы проработали на обувной фабрике?
– Три года. Научился, и за месяц в домашних условиях сшил первую пару туфель. Мне интересно было своими руками сделать именно, от начала до конца. Поэтому моя мастерская и называется «Обувных дел мастер». Человек должен уметь делать от и до. И, как отец сказал: «Ты работай, самое главное – руку не испорть». И не так: «А, пойдет…». А чтобы каждая работа людям нравилась. Если тебе нравится, никогда претензий не будет. И эта маленькая обувь показывает, что человек может многое – «Если такую маленькую может сделать, то мою обувь точно не испортит». Чтобы человек пришел в мастерскую с доверием.
– А когда Вы открыли свою мастерскую?
– У меня мама рано ослепла, в 45 лет. Она швеёй же была. И я с 1994 года начал сам работать. Маму надо покормить, за ней ухаживать. Когда администрация запретила мне дома работать, ещё при живой маме, пришлось срочно помещение искать, с 2005 года я здесь – в этой мастерской.
В марте будет 30 лет, как Радик Смирнов пришел в обувное ремесло. За это время он стал лучшим, его узнают, к нему специально приезжают из других районов и городов республики, даже из других регионов. О его высоком мастерстве говорит и такой факт: уже шесть лет Радик работает в Чувашском государственном академическом ансамбле песни и танца мастером по ремонту обуви.

В коллекции – более 1800 обуви
– Первые экспонаты Вы сами сшили или купили?
– Сам сшил, первые работы были моими. А потом начали дарить. Что-то подарили, что-то где-то сам приобрел. И вот уже 17 лет, как собираю.
– Сколько сейчас экспонатов в коллекции?
– Сейчас более 1860. Каждый экземпляр записываю в журнале: откуда он приехал, из какого материала сделан, из какой страны?
– Это всё здесь представлено? Или что-то дома есть?
– Здесь всё не умещается, часть коллекции находится дома.
– Есть экспонаты, которые Вы специально искали, долго ждали?
– Наверное, нет таких экспонатов, что я очень сильно искал. Они сами приходят, даже не ожидаешь. Сейчас же есть Интернет. Можно найти всё, что угодно. Единственное, что больше, наверное, думаешь о своих работах, что сам хочешь произвести. Именно получить тот результат, который хочешь. Я один макет второй год в голове уже разрабатываю. Или вот, когда лежал с короновирусом в больнице. Было время, нарисовал эскиз ботинка «Коронавирус». Каждая обувь, что у меня в коллекции, посвящена чему-то. Она не просто сшита, а продолжает жить своей жизнью. В будущем хочу выставляться где-то. Я заявку подал, чтоб меня в гильдии ремесленников зарегистрировали. И дальше с этим статусом выходить в люди.
– Да, для полноценной выставки у Вас уже хватает экспонатов. А как рождается идея для очередной обуви?
– Идеи? Да не знаю. Просто любить работу надо. Тема сама рождается. Вот «Золотая рыбка». Хочется не только рыбку показать, а нужно ее образ в обуви передать. Как мне ремесленница Зоя Игнатьева сказала: «В мультфильмах оживают машины, а тут оживает обувь». Действительно, обувь живет дальше сама. Вот серия, посвященная армии. Чтобы советские шевроны могли жить дальше, я сшил тапки. Чтобы дети видели и знали, ведь в шифоньерах пылится всё – кители, шинели… Вот это десант. Парашют сделан, пуля от пистолета – на каблук, тельняшка есть, голубой берет, аксельбант – всё есть. Тут и артиллерия, кстати, пулю для каблука привез из Крыма. Гильза же у артиллеристов, получилось по размеру. Это – связист, катушку мотает. Это – пограничник, каблук – пограничный столб.
В 2018 году холодное лето было. В Интернете всё смеялись, что меховые купальники надо сшить. И вот у меня появились меховые босоножки для холодного лета.
Или вот прошлой осенью вдохновила меня груша на даче. Груша меняет цвет листьев, такая красивая она осенью: желтая, желто-красная – самая нарядная. Какая красивая обувь получилась.
Вот «Осень». Сшито из двух кленовых листьев. Один лист внизу, и другой, поменьше, наверху. Это все только из кожи и сделано по всем нормам обувного ремесла. Здесь есть и супинатор, и задник жесткий, носок форму держит. Даже набоечку стараюсь поставить. Подошва кожаная, чепрачная. Ставлю свое клеймо и год, в каком году произведено, чтоб не забыть. Вдруг останется после меня. На всех стелечках – «Мастер Радик Смирнов».
– Есть в Чувашии ещё филоботисты?
– Коллекционеров нет. Может, есть небольшие собрания. Так, для души чуть-чуть.
– А в России, в мире их много?
– У меня есть друзья-филоботисты и в России, и в зарубежных странах. Встречаемся с коллекционерами. Они, когда бывают в Чувашии или проездом, заезжают ко мне в гости. Я, когда бываю в Санкт-Петербурге, захожу к Ольге Эскиной. У нее очень большая коллекция тоже, в Питере, наверное, самая большая. Ёе все знают, к ней приезжают. В Дрездене Эльвира Рауш, в Швеции Наташа Гич. Международные встречи уже проходят. Люди общаются, интересуются, обмениваются, дарят друг другу свои работы. Мои работы есть у Ольги Эскиной и других филоботистов. Я дарил им. Мне посылочки присылают, я – им. От Калининграда до Владивостока переписываемся с друзьями.
– Получается, в основном, женщины коллекционируют?
– Мужчин мало, был один, что-то перестал коллекционировать. Вот приезжала ко мне Регина Макушева из Вологодской области, проездом в Казань. Посмотрела мою коллекцию, мы обменялись сувенирами, и она мне подарила вологодские кружева в виде туфельки.
– Интересно, какая реакция у клиентов, которые приходят в первый раз?
– Удивляются, смотрят с открытым ртом. Говорят, такого не видели.
– Расспрашивают? Рассказываете, когда время есть?
– Да. Раньше в одно время приходила Маргарита Седова. Она любила стихи писать, прозу. Когда проводила уроки родного края, приводила ко мне в мастерскую учащихся. Дети расспрашивали. Я сперва не понимал. Маргарита добивалась, чтобы дети, глядя на мои работы, начали писать стихи. Через призму моих работ, моего ремесла. Интересные вещи они пишут.

Из более 50 стран
Друзья из Европы ему прислали каталог. Издан он в 60–70 годах прошлого столетия в США. По этому каталогу можно узнать, в каком году и где производились обувки-экспонаты. Радик берет сапог из керамики, находит его в каталоге: производились такие сапоги в Тюрингии, это земля в Германии. На каждом экспонате ставили клеймо, у Радика сапог 1910 года выпуска.
– А как эти сапожки попали к Вам?
– Это очень тонкий фарфор, интересная работа. Родом из Европы, из Германии. Через Интернет, через друзей. Они там ищут и предлагают, а я выписываю, покупаю. А так больше не найдешь. Когда обувь покупаю, стараюсь как можно больше узнать: где и когда она изготовлена, кому раньше принадлежала, какому коллекционеру. Откуда она приехала, из какой страны? Очень много узнаю о фарфоровой обуви из этого каталога. В мире до Первой мировой войны модно было коллекционировать обувь. Но война всё изменила. Очень много заводов по производству фарфора находилось в Германии. И они как раз производили очень много обувки. До прихода Гитлера заводы работали по выпуску фарфоровых фигурок обуви, а как он пришел к власти – коллекционеры из остальных стран перестали покупать и поддерживать немцев.
– По Вашей коллекции не только географию, ещё и историю можно изучать…
– Вот туфелька, адрес производства – город Делфт в Голландии. Здесь издревле производили фарфоровые изделия, они очень дорогие. К слову, оттуда пошла наша российская Гжель. Купец Гребенщиков при Петре I завез технологию производства фарфора Гжель.
У каждой пары есть какая-то история. Вот такую обувку 200 лет назад носила принцесса Англии, эта копия её обуви.
Вот китайский башмачок. Это – ножка лотоса. В Китае девочкам надевали колодки, чтоб ножки не росли. Это было модно, и чтобы хорошо выдать дочку замуж. Размер ножки – 10 см. Она ходить даже не могла, передвигалась с чьей-то помощью.
– Сколько примерно стран представлено в Вашей коллекции?
– Во-первых, это все страны бывшего Советского Союза. Почти все страны Европы, включая уже не существующие Чехословакию, Югославию, ГДР. Много экспонатов из азиатских стран: Японии, Китая, Индии, Турции, Афганистана, Пакистана… Американский континент тоже широко представлен: США, Доминиканская Республика, Куба, страны Латинской Америки… Мне кажется, получится больше 50…
С особой гордостью Радик показывает национальную обувь стран и народов, имеющуюся в его коллекции.

И всё это – обувь…
Радик рассказывает про каждый экспонат. Вот показывает стеклянные дутыши-сапожки, производившиеся в СССР до 1965 года. Они использовались как рюмки. А рядом – кружки. Начали производить пивные кружки в Германии, немцы же пиво любят. Один их полководец сказал своим солдатам: «Если выиграете бой, я выпью из сапога за вашу победу». И они победили. Он не стал, естественно, из своего сапога пить, а для него изготовили стеклянную кружку. И потом уже стало ритуалом – пить за победу из сапога. Начали производить кружки-сапоги, рюмки.
Чего только тут нет! Тут и заколка для волос, и телефон, зажимы, флешки, открывалки, кошельки, копилки, вазы, флакончики, зажигалки, пепельницы, серьги, шкатулки, посуда... Под обувь делают бутылки для спиртных напитков (коньяк, водка, виски и т.д.), для духов и одеколонов… Очень много в коллекции Радика Смирнова магнитиков и брелоков, он и сам стал выпускать такую сувенирную продукцию, чтобы раздавать друзьям, знакомым, клиентам…
На стене висит «джентльменский набор», это он сам собрал. А подарила ему это все «добро» коллекционер из Советской Гавани, это дальше Владивостока. Там были тюрьмы. Так осужденные и изготовили все эти вещи-обувки. В комплекте – трубка курительная, расческа, открывалки, ложка для обуви и кальян.
Да, обширна география. Огромен перечень вещей, под что приспособлены обувки. Также впечатляет палитра материалов, из чего они изготовлены. Во-первых, это фарфор разных сортов и стран. Есть в коллекции Радика Смирнова экспонаты из металла, дерева, пластика, стекла, хрусталя, кожи, меха, шерсти, разных тканей… Имеются живопись, вышивка, кружева…

Памятник лаптям
В конце беседы Радик Смирнов высказал и собственную идею про обувь:
– Туристическая жизнь в разных странах строится вокруг национальной обуви. Это такой свой бренд каждой страны. У них там очень много сувенирной продукции, даже в кафе. Они живут вокруг этого. Каждый турист старается привезти сувенир из посещаемой страны. В Германии, например, пивные сапоги. Пиво покупаешь – оставляешь залог, сапог забираешь. В Чехословакии то же самое. Почему бы у нас так не сделать? Покушал – можешь тарелку с собой забрать. Скажем, похлебал щи из лаптей, грязную оставляешь, а тебе чистую завернут – заберешь на память. Это же тоже бизнес. Наши фарфоровые заводы будут работать, фаянсовые, которые раковины производят. Будут производить лапти. Это тоже ведь в бюджет республики пойдет. Надо расширять сферу деятельности. Не только же памятниками Чапаеву и Матери-покровительнице любоваться. Можно на заливе памятник Лаптям установить. Чувашские очень красивые, своеобразные, не похожие на лапти остальных народов. Может, лапоточки тоже найдут своих покупателей? Станут своеобразным символом, туристы, к примеру, будут тереть носок лаптя на счастье…

Владислав НИКОЛАЕВ