В соответствии с Указом Президента России 2019 год в стране объявлен Годом театра, мероприятия охватят все регионы Российской Федерации. С марта по ноябрь 2019 года продлится Всероссийский театральный марафон, который начнется во Владивостоке, пройдет через всю страну и завершится в Калининграде. С июня по ноябрь в Санкт-Петербурге состоится Театральная олимпиада. Кстати, вся информация по Году театра публикуется на официальном сайте – годтеатра2019.рф. Газета «Республика» начинает серию публикаций, посвященных вопросам сохранения уникальных театральных профессий и другим актуальным темам современной драматургии и молодой режиссуры. Гость сегодняшнего номера – член Гильдии режиссеров России Станислав Васильев. Мы с ним встретились за несколько дней до отлета в Абакан, где он в 2018 году поставил спектакль по пьесе Ивана Тургенева «Месяц в деревне».
– Станислав Анатольевич, Ваши ожидания от названного «Годом театра» наступившего 2019 года?
– У нас Год культуры был недавно, так тогда многие учреждения культуры ушли в автономное плавание, их объединяли, минимизировали, оптимизировали. Боюсь, чтобы такого не случилось с театрами в Год театра. Сегодня российский театр находится на подъеме, он очень разнообразен, если посмотреть по всей России. Вся Европа, весь мир интересуется русским психологическим, игровым, современным, разным театром. Поэтому, когда правительство вмешивается туда, оно может навредить. Врачи говорят, что их самый главный принцип – не навредить. Не хотелось бы, чтобы, начав помогать, навредили. А так, конечно же, жду конкретных действий по поддержке театров, служащих в театрах людей.
– Как думаете, Год театра как-то отразится на провинциальных театрах или в основном коснется только столичных?
– На форуме в Ярославле (13 декабря 2018 года в Ярославле Президент России посетил Российский театр драмы имени Ф. Волкова и встретился с деятелями театрального искусства, где и объявили о старте Года театра. – Авт.) Путин встречался с главными режиссерами, директорами, где говорили о Годе театра, о проблемах театра. Каждый, конечно, говорил больше о своих проблемах. Президент сказал, что речь должна идти не только о московских и питерских театрах, Год театра – для всех. В первую очередь это зависит от тех людей, которые находятся на местах, от тех же директоров, художественных руководителей и режиссеров, которые должны заявить о себе, говорить, что мы здесь, мы хотим, мы работаем, нам нужна помощь, нам нужны постановочные и так далее. Например, я знаю, что в Чувашии почти нет постановочных. Они есть, но мизерные. Когда я работал в ТЮЗе, давали 300 тысяч рублей на постановки, это на 5–6 спектаклей в год. Это же смешно. Вообще непонятно, что можно сделать на эти деньги? Театры, конечно же, умудряются «размазывать» эти 300 тысяч и ставят по утвержденному плану, но что из этого получается – большой вопрос...
Год театра – для всех, для всей России. Многие региональные театры, я не хочу называть их провинциальными (провинциализм – это в наших головах), комфортно себя чувствуют, есть бюджет минимальный, есть минимальные средства, которые государство платит за то, что они работают в театре. А если мы хотим выбраться из «болота», подняться над, нужно прикладывать какие-то усилия, искать, творить.
– Вы работаете с театрами разных субъектов страны, только во второй половине прошлого года поставили спектакли в Мурманске, Абакане. Как восприняли идею «Года театра» в регионах?
– И в Мурманске, и в Абакане театры находятся на реконструкции. Это началось до Года театра и идет к завершению. В Мурманске Русскому драматическому театру 80 лет, пока здание на полной реконструкции, они пребывают в здании бывшего кинотеатра. В Абакане Русский республиканский драматический театр им. М.Ю. Лермонтова и Хакасский национальный драматический театр им. А.М. Топанова находятся под одной крышей. В Год театра должен открыться. Два театра в одном помещении – это не есть хорошо, конечно. Во всех провинциальных театрах проблема одинакова. Почему-то они все ждут что-то из центра, из Москвы. Хотя в России есть театры, которые дают импульс для других, в том числе даже для московских. Региональные театры, которые действительно можно назвать театром, которые занимаются не только обслуживанием…
– Например…
– В Красноярске, например, в Новосибирске, Екатеринбурге. Есть национальные театры, вот, например, Башкирский драматический театр. Тот же Айрат Абдушахманов, в основном он ставит прозу, переведя ее на театральный язык. Это другая история, театральная. Иногда кажется, что не столько от регионов зависит, а от личности, человека, который работает в театре. Очень многое зависит от директоров, если они хотят, чтобы их театр был «живым», они приглашают режиссеров, художников, молодых актеров, молодую команду. Я работал в русских драматических театрах: многие артисты, получив опыт, уезжают в другие регионы, в Москву. Нехватка кадров, именно молодых, особо ощущается в регионах.
– А каково состояние национальных театров, например, Хакасского театра? Или в Якутии, где Вы тоже ставили спектакль… По-вашему, что-то перепадет национальным театрам в Год театра, получат они какую-то помощь для развития?
– В Хакасии колоссальная проблема с национальным языком. У нас в Чувашии она тоже присутствует, но у них более острая. В самой столице Абакане очень мало говорящих на хакасском языке. Основные носители языка – жители районов. Поэтому они начинают ставить на родном языке, а потом переводят и то же самое играют на русском. Мы знаем, что у нас в Чувашии нет детских спектаклей на чувашском языке, а у них все идет на русском.
– Даже спектакли для взрослых?
– Даже взрослые спектакли. Поэтому проблема колоссальнейшая. А Якутию нельзя сравнить ни с одним другим регионом. Потому что это другая, древняя культура. Что у них происходит в национальном театре? Мне кажется, это особая история. Они работают на своем языке, со своим эпосом, они работают также и с мировой, и с российской классикой. У них Шекспир почему-то на якутском звучит так же прекрасно, как на английском или русском языках. Якутская история уникальная. У них идет активная дискуссия, и не только в определенной среде, а в широких массах, в народе. А наш народ как-то потихонечку выезжает из деревень, выезжает из Чебоксар, куда-то в никуда, как песок сквозь пальцы, и распыляется по всей России.
– Ни для кого не секрет, что сегодня театр воспринимается как бизнес, нежели как искусство. С театров так же, как и с заводов, спрашивают прибыли, ставят планы и т.д. Естественно, театры переключаются на развлекаловку… А как балансировать театрам между серьезными постановками и мыльными комедиями? Или театры, как и раньше, должны быть полностью на государственном обеспечении?
– В Ярославле тоже говорилось об этом. Что невозможно оценивать, в частности, об этом говорила директор Театра наций Мария Ревякина, работу по тому, сколько билетов продано, сколько денег заработал этот театр. Во-первых, региональные театры не могут повысить цены на билеты, средняя зарплата по региону не позволит это сделать. Во-вторых, многое зависит от того, кто ставит, какой режиссер, какого автора. Есть про блемы национальных театров. Национальный театр – это единственное место в республике, где говорят настоящим, литературным родным языком. Не только говорят, а существуют, живут. И это надо понимать, ценить. Если мы все будем ставить музыкальные комедии? Поэтому сейчас сложно приглашать публику на серьезные вещи. На классику, хоть русскую, хоть мировую, хоть национальную, придут определенные люди, театралы, а дальше что?
– В программе Года театра большое внимание уделяется расширению гастрольной деятельности театров, будь Ваша воля, что бы привезли в Чебоксары: какие спектакли и каких театров, режиссеров?
– Минкульт России давно этим занимается. Много обменных гастролей проходит. Это очень важно, чтобы театр одного региона мог обменяться с театром другого региона. Очень многие московские и питерские театры тоже гастролируют по России. Например, театр Вахтангова ежегодно выезжает в регионы. Из того, что я видел, привез бы «Дядю Ваню» театра им. Вахтангова (режиссер – Римас Владимирович Туминас), его же спектакль «Евгений Онегин» этого же театра. Хотел бы сам посмотреть, еще не видел, «Вишневый сад» Льва Абрамовича Додина (Театр Европы, Санкт-Петербург). Посмотрел бы спектакль Башкирского драматического театра «Зулейха открывает глаза» режиссера Айрата Абдушахманова. Вот эти спектакли я бы привез в Чебоксары.
– В театрах существует проблема кадров… Нехватка режиссеров, артистов, художников, композиторов, хореографов… Как думаете, где они должны обучаться: в Чебоксарах или все-таки в Москве?
– Очень интересный вопрос, ответ на который не может быть однозначным. Кто знает, кто такой режиссер и как им становятся. Потому что каждый раз ты как будто заходишь в темную комнату, примерно знаешь, где находится выход, и все время движешься в этом направлении. Еще же людей надо вести за собой.
Актерская профессия тоже очень сложная. Артисту каждый раз надо играть, перевоплощаться, выворачиваться изнутри. Поэтому это адская профессия. Недаром ее сравнивают с шахтерской работой. Раньше при каждом театре были студии. Эти студии могли посещать люди с образованием, без образования, кто более талантлив, мог поехать в Москву, поступить в театральный вуз.
В Чебоксарах мы обучаем актерскому мастерству. Иногда мне кажется, это правильно. Но иногда сомневаюсь. Потому что если говорить о национальных кадрах, вроде бы их здесь надо учить. Но у нас недостаточно развита та база, где мы могли бы вести полноценную работу по обучению. Об этом, кстати, и Путин говорил, что, обучившись в Москве, молодые люди не хотят возвращаться в регионы. Но если им сделать достойные условия для жизни, те же самые квартиры, те же подъемные зарплаты для молодых артистов, режиссеров, они, конечно же, вернулись бы.
– Вопрос ребром, как Вы думаете, что-то изменится в жизни чебоксарских театров или опять все ограничится торжественным открытием и закрытием Года театра? Что должно произойти, чтобы Вы, как режиссер, остались довольны и в конце года сказали: «Да, хороший был 2019 год – Год театра»?
– Самое главное, чтобы не было помпезности. Пошлость в том, что мы все делаем чересчур помпезно. Вот взять Тургенева. Он жил и учился в Германии, а когда вернулся домой, мама встретила его хлебом-солью, со столами с угощениями и выстроенным из крепостных живым коридором. Такая деревенщина, провинциальные выходки очень раздражали Ивана Сергеевича. Этот провинциализм почему-то крепко засел в наших головах. Если кто-то едет из столицы, мы обязательно должны вывернуться наизнанку. А почему мы должны выворачиваться?
Я хочу, чтобы те аксакалы, которые владеют этим ремеслом, мастерством, жили долго-долго. Езжу по театрам, вижу, что актеры старшего поколения обладают внутренней культурой и школой, отношением к театру. К сожалению, их становится мало. А молодежь приходит несколько иная. У них какое-то потребительское отношение, они хотят все и сразу, быстро сделаться звездой. Однако быстро высвечиваются и скоро гаснут. Год театра – это в первую очередь для нас, работающих в театре актеров, режиссеров, художников, иных специалистов.
В последние годы театр приравняли к сфере обслуживания. Пытаясь выжить, режиссеры ставят дешевые комедии – надо же обслуживать народ. Мы зрителей приучили к этому и этим же многих оттолкнули. Теперь надо заново заслужить доверие любителей театра, быть с ними откровенными и честными. И не надо думать и говорить, что народ не поймет и не пойдет на спектакль – зритель не настолько глуп.
