Так совпало, что наша поездка на родину жены – в нашей группе было 7 человек: мы с Гажидмой, ее сестра Нина из Финляндии, наши друзья-москвичи Лена и Саша, наш сын Педэр с подругой Ариной – пришлась на 240-летие нашего великого востоковеда, синолога Никиты Бичурина (о. Иакинфа). Он родился 29 августа 1777 года (9 сентября по новому стилю).
А мы 4 сентября уже были в Улан-Удэ, столице Республики Бурятия, в городе, уютно расположившимся между отрогами хребтов Хамар-Дабан, Улан-Бургасы и Цаган-Дабан, где сливаются реки Селенга и Уда. Город со всех сторон окружен сопками, и потому там особый микроклимат. Но особую ауру ему придают люди. Здесь у нас много родственников, старых друзей и добрых знакомых.
Но сначала все же о городе, во времена Бичурина называвшемся Верхнеудинском. В последний раз мы были здесь 13 лет тому назад. За эти годы городская среда сильно преобразилась. Если раньше вдоль центральных магистралей доминировали серые и безликие пятиэтажки-хрущевки, то теперь появилось много новых кварталов с современными многоэтажными зданиями. Раньше в Улан-Удэ не было ни одного дацана, теперь их много.
Один из наиболее примечательных – буддийский храм Ринпоче Багша на Лысой горе. Он был основан тибетским монахом Еше-Лодоем Ринпоче и его сподвижниками с благословения Его Святейшества Тенцзин Гьямхцо Далай-ламы XIV и открыт в 2004 году. В дацане установлена шестиметровая статуя Будды Шакьямуни, внутри статуи помещен сосуд с драгоценностями и полное собрание слов Будды «Ганджур» и комментарии к нему «Данджур», доставленные из Тибета. Исполняя гороо, то есть проходя круг по ходу солнца и шепча молитвы (мантры), мы поочередно заглядывали в беседки, их всего 12, каждая посвящена определенному году по восточному календарю, начиная с Года Мыши. Внутри беседки начертаны наставления, которые следует исполнять родившимся в этот год. По ходу движения вращаем молитвенные цилиндры – хурдэ. Гладь зеленой травы (подобный зеленый покров не встретишь на городских улицах, но здесь он растет силою молитвы), шелест листьев деревьев создают особу атмосферу покоя, настраивая на созерцание. Это умиротворение как бы нисходит с вершины горы на весь город, раскинувшийся внизу. По благословению же Далай-ламы возник в Улан-Удэ и буддийский женский монастырь Зунгон Даржалинг.
В городе появилось много новых отелей: «Мэргэн батор», «Гэсэр» и др. Много кафе, ресторанов, закусочных, преимущественно с бурятскими или общевосточными названиями: «Наран», «Ая-ганга», «Арсы», «Бууза гэр», «Самурай», «Modern Nomads» и др. Но по-прежнему главной достопримечательностью города остается памятник В.И. Ленину на площади Советов, единственный в своем роде (на фото). Сама голова высотою около 8 метров на гранитном постаменте занесена в книгу рекордов Гиннеса. Через площадь прямо напротив памятника находится паб «Churchill», у входа в который по вечерам выставляют щит со строчкой из песни Beatles «…come together wright now over me». Такое вот постмодернистское соседство.
Что приятно, повсюду сохраняются и старые одноэтажные деревянные домишки, иногда украшенные прекрасными резными наличниками. В пешеходной части улицы Ленина, «бурятском Арбате» можно видеть 2-этажные купеческие особнячки, мещанские дома самой разнообразной архитектуры. Образ старого Верхнеудинска проглядывает в этих реликтах. В конечной точке перспективы улицы Ленина возвышается кафедральный Одигитриевский собор, памятник сибирского барокко XVIII века. Он был и остается как бы доминантой старой части города, от него разбивали сетку улиц на планах застройки XVIII–XIX вв. Кстати, Бурятскую и Улан-Удэнскую епархию возглавляет митрополит Савватий, чуваш, бывший викарий Чебоксарской епархии.
Первой «стоянкой» на нашем пути была квартира Надежды Даниловой, двоюродной сестры Гажидмы, где нас встретили друзья и родные, которые в дальнейшем координировали наши шаги. Квартира на Коммунистической улице была своеобразным штабом.
Муж Надежды, Сергей Данилов, известный в России и за рубежом археолог, работал в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, доктор исторических наук, лауреат Госпремии Республики Бурятия (2004), был награжден почетной медалью в честь 800-летия великого Монгольского государства (2006), Золотой медалью Хубилай хана Академии наук Монголии (2012). Занимался исследованием древних кочевников Центральной Азии, хуннскими древностями, проблемой городов кочевых обществ. Во время совместной бурятско-монгольской экспедиции в 2014 году при раскопках кургана-могильника Шороон дов тюркоязычных пугу в Монголии Сергей Данилов ушел в мир иной. Но все в доме как будто сохраняет его присутствие: фотографии, книги, рукописи.
…И вот мы поехали в Кяхту, это около 250 км на юг, к монгольской границе. По обеим сторонам дороги все те же сопки. На склоне святой горы Баянтогот белым камнем выложена главная буддийская мантра: «Ом мани падме хум!» В селах, которые мы проезжали, то церкви, то дацаны. Сделали короткую остановку у «стойбища Гэсэра», несколько столбов с повязанными ритуальными разноцветными лентами (хи морин). Здесь нужно было обязательно побрызгать (водкой), чтобы дорога была удачной и без всяких происшествий. Такие обоо (знак места, где обитает дух хозяина местности) из камней или деревьев встречаются на всех дорогах, горных перевалах в Бурятии и Монголии, и везде нужно совершать этот обряд.
Город Кяхта сохранил свой старинный облик. В XVIII–XIX веках это был главный торговый центр России на востоке. Через него проходил Великий чайный путь, шла оживленная русско-китайская торговля. Ряд важных моментов биографии Никиты Бичурина связаны с Кяхтой. Именно отсюда 17 сентября 1807 года он отправился в качестве начальника Девятой духовной миссии в столицу Срединной империи, в Пекин. Сюда же он вернулся после 14 лет пребывания в Китае с багажом исключительной научной ценности (книги, рукописи на китайском и маньчжурском языках, этнографическая коллекция предметов быта, культа Китая и Монголии (общим весом около 400 пудов). В Кяхтинской церкви была совершена благодарственная служба в честь благополучного преодоления пути. А монах
Иакинф прошел за эти годы самостоятельно школу китаеведения, штудируя и переводя китайские исторические, географические и статистические сочинения. Он открыл для себя и просвещенного мира России и Европы горизонты синологии и пролил новый свет на дальнейшие перспективы изучения Китая.
О возвращении на родину Никита Бичурин с искренним пафосом писал так: «…мы выехали из темного выбора на долину, на обширном горизонте севера представились отечественные горы, а пред ними Кягтинская деревянная церковь с блистающим жестяным куполом. На плоских вершинах гор черные перелески перемешивались с белыми полосами созревшего хлеба. Благословенный край! говорил я в радостном упоении чувств; ты первый приветствуешь меня после долговременной разлуки с Отечеством!»
Второй раз Никита Бичурин побывал в Кяхте в составе научной экспедиции барона П.Л. Шиллинга в 1830–1831 гг. Вместе с ними в это «восточное странствие» хотел отправиться и Александр Пушкин и подал ходатайство о высочайшем дозволении отправиться в Китай.
Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,
Куда б ни вздумали, готов за вами я
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль Стены далекого Китая (…)
Но 17 января 1830 года поэт получил ответ от шефа жандармов Бенкендорфа: «его императорское величество не соизволил удовлетворить Вашу просьбу о разрешении поехать в чужие края».
Никита Бичурин в этот приезд составил для себя обширную программу научных занятий. Он переводит монгольско-китайский словарь, составляет маньчжурско-монгольско-китайский разговорник, переводит «Историю Тибета и Хухунора» с китайского языка, готовит статьи-переводы из «Изложения буддийской религии» и «Буддийской мифологии» с монгольского, которые публикуются позднее в журнале «Русский вестник». Он организует в Кяхте школу китайского языка для детей кяхтинского купечества. Бичурин не только учредитель данной школы, но и первый ее преподаватель, составитель программы обучения и автор учебника грамматики китайского языка. В расширенном виде китайская грамматика Бичурина «Хани-вань-ци-мын» была издана в 1837 году и удостоена Демидовской премии Академии наук.
«Отец Иакинф положил в Кяхте первое основание училища китайского языка. Двенадцать человек детей кяхтинских купцов, обучающихся у него около десяти месяцев, на публичном испытании оказались довольно сведущими в китайских письменах, и даже двое из них несколько могли объясняться на сем языке, чему были свидетелями все члены возвратившейся тогда из Пекина миссии, которые при сем случае единогласно сознались, что они в знании ученого китайского языка с монахом Иакинфом состязаться не могут» (из донесения П.Л. Шиллинга от 24 июля 1832 г. в Азиатский департамент).
Позже это учебное заведение было официально открыто в ноябре 1832 года как училище китайского языка в ведении департамента внешней торговли Министерства финансов и под наблюдением кяхтинского таможенного начальства.
В 1835 году Никита Бичурин был командирован Министерством иностранных дел в Кяхту в качестве преподавателя китайского языка. Провел он здесь почти три года. Считается, что его учебная программа преподавания китайского языка положила начало «методологии изучения китайского языка в России». Помимо этого он переводил «свод законодательных актов Цинской империи, имеющих значение уникального источника для изучения политической и экономической истории Китая и сопредельных стран». Он также встречался с декабристами и близко сошелся с Иваном Пущиным, близким другом Пушкина. Собирал материал для исследования Монголии, Маньчжурии, Восточного Туркестана и Забайкалья.
В годы революции и гражданской войны Кяхта была влиятельным политическим и военным центром. Здесь проходил 1-й съезд Монгольской народной революционной партии, здесь находилась конспиративная квартира Дамдина Сухэ-Батора, вождя монгольской революции, главкома монгольской революционной армии. В Кяхтинском районе много археологических памятников, связанных с эпохой первого государства в Центральной Азии – империей хунну (Баян-Ундэр, Оргойтон и др.). Из Кяхты снаряжались экспедиции Н.М. Ядринцева,
Н.М. Пржевальского, В.Е. Грум-Гржимайло, В.А. Обручева и др., которые сделали много географических открытий в Центральной Азии.
Атнер Хузангай, филолог-востоковед
Продолжение читайте в новых выпусках газеты "Республика"