В селе Напольное Порецкого округа прошел Межрегиональный праздник мордовского народного творчества «Арта-2023».
Поддержать этнокультурное мероприятие, проведенное Мордовским культурным центром республики, приехали члены Ассамблеи народов Чувашии.
В торжественной части приняли участие депутат Госсовета Петр Краснов, министр культуры, по делам национальностей и архивного дела Светлана Каликова, руководители национально-культурных (азербайджанского, арабского, марийского, узбекского, чеченского) объединений республики и др.
Открывая праздник, председатель Мордовского культурного центра Чувашии Владимир Седойкин отметил: «Этот фестиваль призван продемонстрировать культурные традиции мордовского народа посредством мордовских народных песен, танцев, сказаний, разнообразных видов народного искусства».
От имени Председателя Госсовета республики, председателя Ассамблеи народов Чувашии Леонида Черкесова активистам мордовского объединения были вручены благодарственные письма, а также почетные грамоты Ассамблеи народов Чувашии. Фестиваль завершился большой концертной программой мордовских народных творческих коллективов из Алатырского, Ибресинского, Порецкого и Батыревского муниципальных округов и артистов Театра песни «Росичи» Республики Мордовия.
Михаил Гарин

Чувашскими историками советского периода о политических пристрастиях Г.И. Комиссарова было написано немало, но ни в одной публикации мы не встречаем серьезного анализа.

Его в основном упрекали в национализме. И.Д. Кузнецов: «23 марта [1917 г.] чувашские националисты в Уфе, объединившись вокруг Г. Комиссарова, организовали Чувашское национальное общество». Однако какие программные документы выработало это общество, читателю неведомо. И.Д. Кузнецов считает Г.И. Комиссарова «эсеровским, националистическим историком», который якобы писал, что «среди чувашей не было сил, желающих участвовать в революции, а большевизм явился откуда-то издалека и покрыл Чувашский край». В каких своих работах Г.И. Комиссаров охарактеризовал себя как эсер и идеолог национализма? «Обвинитель» на этот вопрос не дает даже поверхностного ответа.
В 1930 г. идеологи Чувашской ассоциации пролетарских писателей (ЧАПП) на страницах журнала «Сунтал» окончательно и бесповоротно включили Вандера в группу «чувашских буржуазно-кулацких писателей», а… Комиссарова – в число «национал-шовинистических литераторов». По какой причине фамилию и псевдоним решил «развести» автор статьи, юный критик Григорий Кели, нам сие неведомо. И вновь: ярлыки навешаны, а даже мало-мальски содержательного разбора творчества Гурия Ивановича отсутствует.
В своих «Автобиографических записках» Гурий Иванович вспоминает, как его приглашали в партию кадетов, но он «хотел быть республиканцем и социалистом, представителем трудового народа. Мне предлагали записаться в партию эсеров, но я был не согласен с эсерами, главным образом, по двум пунктам: 1) по пункту о личном терроре (об убийстве царей, министров, губернаторов и вообще политических противников) и 2) по пункту о методе борьбы с врагами вообще. В партию большевиков я тоже не вступил, потому что они отрицали роль личности в истории. Я слишком мало знал большевиков... Я был еще в то время вообще против разделения и разбивки народов, особенно мелких народностей, таких, как чуваши и марийцы, на партии, соперничающие и даже враждующие между собой. Партийный билет мне заменял устав Уфимского губернского чувашского общества…»
Однако в 1918 г. Г.И. Комиссаров все же был против большевизма, и это мы видим в небольшом материале «О чувашских съездах в Казани», опубликованном в Уфе весной 1918 г. в журнале «Заволжский летописец». «К сожалению, не созидание, а разрушение было поставлено некоторыми партиями целью революции, и они привели Россию к погибели, – размышляет автор. – Их работа, к прискорбию нашему, коснулась и мелких народностей Поволжья: слепые служители партийного эгоизма и примостившиеся к диктаторствующей партии (курсив наш. – А. Л.) служители своего кармана начали сеять семена разделения и человеконенавистничества и среди чуваш, и других поволжских народностей». Под словами «диктаторствующая партия» в 1918 г. однозначно подразумевалась партия большевиков.
В найденном нами недавно письме Н.В. Никольскому, датированном 14 марта 1918 г., Г.И. Комиссаров прямо заявляет: «Условия политической и общественной жизни изменились по худшему. Социализм потерпел фиаско, Россию ожидает экономический крах. Анархия может довести и народ до полного истощения. Что произойдет при дележе земли? – этого и предвидеть трудно. Крах социализма должен вызвать оживление религиозной жизни. Но трагедия в том, что большевизм объявил великую войну церкви…»
Провидение не раз спасало Гурия Ивановича в труднейших ситуациях. Если бы летом 1918 г. он, нарушив многолетнюю традицию, во время отпуска не приехал с семьей в родное село, а оставался бы в Уфе, беспощадная круговерть Гражданской войны могла сделать с ним что угодно. В рядах Народной армии Комуча против большевиков воевали его друзья и приятели, соратники по общечувашскому делу С.Н. Николаев, Г.Ф. Алюнов, Д.П. Петров (Юман), И.В. Васильев, Г.Т. Титов, В.И. Иванов (Кривов), тысячи представителей чувашской интеллигенции. В Уфе чувашские комучевцы наладили издание газеты «Хыпар», закрытой в феврале 1918 г. чувашскими левыми эсерами, – в то время находившимися в коалиции с большевиками.

Гурий Иванович Комиссаров (Вандер)
Основоположник научной чувашской фольклористики, этнолог, историк, философ, прозаик, поэт, драматург, публицист, краевед, литературовед, языковед, педадог-методолог, просветитель. Автор монографии «Чуваши Казанского Заволжья» (Казань, 1911), социально-философского эссе «Ч?ваш хал?х? малалла кай?-ши, кайм?-ши?» (Может ли чувашский народ иметь будущее?), монографии «Ч?ваш хал?х?н историй?» (История чувашского народа) (1921).
Родился 3 октября 1883 г. в с. Богатырево Ядринского уезда Казанской губернии (ныне Цивильский округ Чувашии). Выпускник Симбирской чувашской учительской школы (1903), учитель Персирланской начальной школы Ядринского уезда, после окончания в 1908 г. Уфимской духовной семинарии – студент Казанской духовной академии и вольнослушатель Казанского императорского университета. С 1913 г. работал помощником инспектора Уфимской духовной семинарии и учителем словесности во 2-й Уфимской (частной) гимназии. В апреле 1917 г. организовал в Уфе Чувашское национальное общество (ЧНО). Один из основателей Приуральского чувашского педагогического техникума (1919, Уфа). В 1926–1931 гг. – преподаватель чувашского отделения Восточного педагогического института и Чувашского педагогического техникума в Казани. В 1931–1942 гг. заведовал межвузовской кафедрой чувашского языка и литературы, преподавал чувашский язык и литературу в казанских вузах, русский язык и литературу в школах. В 1942–1957 гг. – преподаватель русского языка и литературы, латинского языка Санчурской (Кировская обл.) фармацевтической (затем фельдшерско-акушерской) школы.
Умер в 1969 г. Похоронен в г. Санчурске.

Не будем гадать, какую позицию занял бы Г.И. Комиссаров в тот период. Тем не менее его «назначили» врагом советской власти. После освобождения Казани от частей Народной армии Комуча и чехословацких войск в стане победителей начали расчищать ряды. В газете «Чух?нсен сасси» (Голос бедноты) при политотделе 5-й армии Восточного фронта был опубликован приказ № 1 от имени Чувашского подотдела. Знаменитый приказ, который откровенно призывал чувашей приводить на эшафот своих собратьев. В этом наспех сочиненном историческом документе говорится, что «...все добровольно вступившие в белую армию чуваши объявлены врагами РСФСР и всего трудящегося чувашского народа». Распространенный большим тиражом в виде листовок приказ № 1 подстрекал чувашей, чтобы они выдали комиссарам бывших учредиловцев Г.Ф. Алюнова, И.В. Васильева, С.Н. Николаева. А с приказом № 2 Чувашский под- отдел обратился к «трудящимся» задержать редактора газеты «Хыпар»-3 А.Г. Гаврилову и корреспондента этой газеты Н.И. Рубачева, председателя Общечувашского учительского союза А.С. Блинова и Г.И. Комиссарова (Вандера). Лица, включенные в приказ № 2, кроме Блинова (служил в Народной армии, в 1937 г. репрессирован, умер в 1942 г. в заключении) и Комиссарова, вскоре были расстреляны чекистами.
Гурия Ивановича от неминуемой кары спасли земляки. «Прочитав этот приказ, – пишет Г.И. Комиссаров, – работники Цивильского народного образования Ярлыкин (заведующий) и Назарова (зав. внешкольным отделом) немедленно поехали в Казань для защиты меня от репрессий. Максимов (в то время Максимов-Кошкинский Иоаким Степанович – заведующий Чувашским отделом политотдела 5-й армии Восточного фронта РККА) признал, что мое имя он включил в приказ, не зная меня лично и не зная о моем поведении, а только потому, что кто-то сказал, будто видел меня в Казани при чехах… Потом мне объявили, что виновность с меня снимается…».
До поры до времени.
Гурий Иванович, скорее всего, не поступался принципами относительно «общечувашского дела», в частности, по созданию национальных школ, где все предметы, кроме русского языка и литературы, преподавались бы на родном языке. Он и «в стране окончательно победившего социализма» не стал вступать в коммунистическую партию. В его публикациях мы не находим осуждения ни созданного им самим уфимского ЧНО, ни общенационального ЧНО во главе с правыми эсерами, ни эсеровской газеты «Хыпар»-2, выходившей с мая 1917 по февраль 1918 г. в Казани, ни деятельности чувашских учредиловцев… Даже в 1960-е гг.: «Большую боль доставила весть о смерти видных чувашских деятелей [Гермогена Титовича] Титова (Сандрова) и Алюнова Гавриила Федоровича. Между мной и Алюновым, также Титовым оставались спорные вопросы. Но это не мешало мне глубоко скорбеть о преждевременной смерти видных сынов родного чувашского народа – Титова и Алюнова». Гурий Иванович даже в разгар оголтелой и разнузданной кампании против буржуазных националистов (наряду с Д.П. Петровым-Юманом, А.П. Прокопьевым-Милли постоянно присутствовала его фамилия) ни разу не подвергал себя самокритике. Просто он не чувствовал за собой вины. А «пинали» его «как положено» – в духе марксистской критики. В результате Г.И. Комиссарову пришлось отойти от научной деятельности и литературного творчества, в том числе от фольклористики, литературоведения и критики, публицистики.
На одной из встреч с санчурской молодежью в середине 1960-х гг. на вопрос: «Почему я не член коммунистической партии?» – Гурий Иванович отвечает: «Скажу по совести: я мало чем отличаюсь от партийца, имеющего билет члена коммунистической партии… Пусть общественность, советский народ оценивают меня по моим делам. Если были у меня какие ошибки в прошлом, то их пора уже забыть».
Увы, партийно-советская идеология никогда не забывала о месте и роли Г.И. Комиссарова (Вандера) в бурных революционных событиях. После его кончины в конце февраля 1969 г. некрологу, представленному Чувашским научно-исследовательским институтом языка, литературы и истории, газета «Коммунизм ялав?» отказала в публикации.
? Алексей ЛЕОНТЬЕВ

Судьба человека – словно щепка в воде: в водовороте событий то бросает его на берег, то кидает в пучину; бывает, приносит облегчение, затем – снова удар… Так жизнь испытывает людей на прочность. Разговор сегодня пойдет о человеке, которому было уготовано судьбой много испытаний, но он, несмотря на выпавшие на его долю трудности, прошел их с честью и достоинством. Уроженец села Большие Шемердяны Ядринского района Чувашской АССР Михаил Илларионович Комаров прошел войну, а потом работал на ниве образования.
Быстрое взросление
Передо мной – автобиография, написанная им в 1952 году. Времена, сказали бы сейчас, сталинские, всем известные события развернутся ровно через год. Но 29-летний участник Великой Отечественной войны, конечно же, не мог знать об этом, в строках автобиографии, выведенных аккуратным почерком, чувствуется вера и надежда на долгое счастливое будущее. «Я родился в бедной крестьянской многодетной семье, – начал он неторопливый рассказ о своей недолгой, но бурной событиями жизни. – Мои родители – отец Комаров Илларион Иванович, инвалид Великой Отечественной войны, и мать Комарова Федора Максимовна, инвалид труда (была она труженицей тыла – участницей строительства Сурского и Казанского оборонительных рубежей. – Прим. ред.), – до Великой Октябрьской революции и после занимались земледелием». Возможно, их сын Михаил тоже занимался бы тем же, что и родители, но грянули новые времена, народ начал ходить в избы-читальни, сел за парты просвещаться и повышать свой образовательный уровень. Молодой Михаил Комаров из Больших Шемердян тоже тянулся к свету, к тому же впитывал знания с большой охотой, старательностью, благодаря чему в сентябре 1940 года – а было ему тогда всего лишь полных 16 лет – поступил учиться на I курс исторического факультета единственного тогда в республике вуза – Чувашского педагогического института.
Однако учиться долго не пришлось. Планы получить высшее образование сорвались по причине тяжелого материального положения семьи. Родителям трудно было содержать детей-школьников и студента. Михаил вынужден был оставить учебу в пединституте (окончит он его потом заочно). «…Был направлен на учебу в партийную школу при Чувашском обкоме ВКП(б) на комсомольское отделение», – напишет он о том периоде жизни. Курсы были ускоренные – уже в апреле парень из Больших Шемердян приступает к работе учителем 5–7 классов в Большесундырской средней школе Ядринского района. Было ему тогда 17 лет. «Ребенок», – сказали бы сегодня. А я поражаюсь тому, как быстро в те времена люди взрослели.
Началась война, и в октябре 1941 года учитель сельской школы Михаил Комаров добровольцем ушел на фронт.
Ранен в боях под Сталинградом
Конец 1941-го – начало 1942 годов. Блокада Ленинграда. Враг рвется к Москве. Самые тяжелые годы войны. После пары месяцев учебы в полковой школе молодой солдат Михаил Комаров попал на передовую под Москвой. «6 января 1942 года был тяжело ранен, находился в эвакогоспитале на излечении», – напишет он о том периоде жизни. Там находился недолго – уже через два месяца был направлен на курсы младших лейтенантов. В звании младшего офицера воевал в подразделениях Воронежского фронта, был заместителем командира, командиром роты связи полка. В боях под Воронежем получил два ранения. Там же получил лейтенантские погоны, после чего в составе отдельного батальона связи участвовал в обороне Сталинграда. Это были жаркие дни 1942 года. «22 октября был тяжело ранен и контужен», – напишет он о том времени в своей автобиографии. Под Сталинградом Михаил Комаров воевал уже старшим лейтенантом.
– Отец не любил вспоминать про годы войны, мало рассказывал о фронтовых буднях, – говорит его дочь Лилия Бенда. – Поэтому многое пришлось узнавать, делая запросы в военные архивы.
После тяжелого ранения и контузии Михаил Комаров находился на излечении в госпиталях городов Камышина, Казани и др. Признан ограниченно годным к службе. С учетом этого обстоятельства офицера определили в Ладомировский райвоенкомат Воронежской области, где он прослужил на разных должностях до самой Победы. «В годы Великой Отечественной войны был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Сталинграда», «За оборону Москвы», «За Победу над Германией», – сообщает ветеран в автобиографии. А в послевоенное время к этим наградам добавились орден «Знак Почета», другие знаки отличия.
Всего себя отдавал работе
Михаил Комаров демобилизовался из армии в июне 1946 года. Было ему тогда 23 года. Работал первым секретарем Кувакинского райкома ВЛКСМ (в то же время был избран членом бюро Кувакинского райкома ВКП(б) и депутатом Кувакинского районного Совета депутатов трудящихся), потом перевели секретарем Чувашского обкома ВЛКСМ. После этого пути-дороги привели в Канаш, где он был лектором и третьим секретарем горкома партии (одновременно работал ответственным секретарем Канашского городского отделения Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний). Был также третьим секретарем Сундырского райкома ВКП(б).
В пятидесятые годы прошлого века Михаила Илларионовича направили на строительство санитарного детского дома за Волгой для детей, попавших в трудную жизненную ситуацию. После завершения строительства сам же возглавил это социальное учреждение.
Педагог-фронтовик очень много сделал для подрастающего поколения. Будучи директором Республиканской экскурсионно-туристической станции Министерства просвещения Чувашской АССР, наладил связь с прославленной Кантемировской танковой дивизией, в чем помогли, естественно, старые добрые отношения с боевыми друзьями. Благодаря такому сотрудничеству летом дети часто ездили в Москву, по местам боевой славы, встречались с героями войны. По воспоминаниям современников, он придавал огромное значение патриотическому воспитанию детей и молодежи.
Фронтовик всего себя отдавал работе. Но с годами боевые ранения все чаще напоминали о себе. В 1968 году, в возрасте 44 лет, Михаила Комарова не стало. На днях, 15 декабря, исполнилось 100 лет со дня его рождения.
Владимир Павлов