Исполнилось 175 лет со дня рождения выдающегося просветителя и общественного деятеля Ивана Яковлевича Яковлева (1848–1930 гг.). Круглая дата – хороший повод для восстановления в памяти слагаемых его жизненного и творческого пути и их исторического значения в контексте изменяющегося времени.
Детство Ивана Яковлева совпало по времени с переломным моментом в истории России – отменой крепостного права. На родине, в одном из уголков Чувашского края, он, круглый сирота, рано вовлеченный в физический труд, живя у родственников, мог непосредственно наблюдать дореформенное бесправное, нищенское положение крестьян, их темноту, испытать на себе житейские тяготы и после реформ. То же самое продолжилось и в период учебы в начальном училище, куда он был взят на обучение по существовавшему в удельном ведомстве порядку. Все это отразилось и не могло не отразиться на формировании у Ивана Яковлевича отношения к жизни. Главным в нем являлось желание помочь своим соплеменникам облегчить их участь.
Направленный после окончания начальной школы в Симбирск в уездное училище Иван Яковлев изъявил желание стать землемером, подготовка которых была организована в связи с предстоящей реформой по отмене крепостного права.
В течение трех лет учебы летом до глубокой осени учеников посылали в различные местности трех губерний удельного округа (Симбирской, Самарской и Казанской) выполнять работы земельных мерщиков, которые имели большое значение не только для получения и закрепления знаний по будущей профессии, но и для формирования мировоззрения Яковлева в целом. Читаем его воспоминания: «Командировки на землемерные работы в различные местности трех губерний, населенных разнородным населением (русскими, чувашами, татарами, мордвой) имели в жизни моей огромное воспитательно-образовательное значение, знакомя меня с нравами, обычаями, особенностями разных народностей и наводя мысль на параллели между ними по отношению к типам, характерам, обстановке быта и т.д. Все это приводило меня неизменно к родным мне чувашам, которых я сопоставлял с другими народностями. Во мне росло сознание преимущества русских перед другими» (Яковлев И.Я. Моя жизнь. Воспоминания. С. 104).
Эти поездки приводили Ивана Яковлева к размышлениям о социальном положении родных ему чувашей. Благодаря им в нем ранее бродившие мысли, но неопределенно, о том, что «у других народов была же письменность. Почему же ее нет у родного мне племени чуваш» получили толчок (Там же. С. 105).
В нем укрепились «мысли о необходимости для чуваш письменности» (Там же. С. 106), а это в свою очередь привело к пониманию того, что «для того, чтобы чего-либо добиться, нужно получить образование, т.е. идти в гимназию и университет». В нем утвердилось решение, для этого он должен вначале поступить в гимназию, которая была в Симбирске (Там же. С. 107).
В результате тяжелой борьбы с удельным начальством, опираясь на содействие сочувствующих, юноше Яковлеву удалось освободиться от службы мерщика, на которой он должен был после окончания училища отработать 8 лет, и при проявленном благосклонном отношении к нему дирекции в сентябре 1867 года был принят в I класс Симбирской классической гимназии.
В гимназии он усердно занимался по предметам ее программы, усваивал понятия о правилах этикета, свободы личности и др. Учась в ней, Иван Яковлев приступил к претворению в жизнь своих замыслов помочь своим соплеменникам. «В 1868 году, – пишет Яковлев, – у меня окрепло решение о просвещении чуваш и о необходимости создания для них с этой целью особой чувашской школы» (Там же. С. 124).
Начал с малого. Из двух приглашенных молодых земляков в Симбирск явился только один, и он его взял к себе на проживание на частной квартире и полное обеспечение, начав подготовку для обучения в Симбирском уездном училище с последующим занятием на особых педагогических курсах при том же училище. В следующем году он содержал трех учеников, в том числе одного русского, а затем расширял число обучающихся в своей школе-общежитии. В гимназии, где он получал знания по разным отраслям, он пришел к сознанию, что он сам «должен стоять вместе с чувашским народом в одном лагере», «чуваши должны утвердиться в православии путем школы» ( Там же. С. 142). За православие Яковлев высказывался потому, что оно, как он указывал, является синонимом русского народа, объединение с которым чувашам необходимо.
В докладной записке директору гимназии и симбирских училищ И.В. Вишневскому от 25 августа 1870 года перед выездом на дальнейшую учебу в Казанский университет, которому он оставлял на общее попечение свое детище – чувашскую школу-общежитие в г. Симбирске, Яковлев изложил свои основные исходные социально-мировоззренческие и просветительные позиции: чуваши мирный и добрый народ, имеющий право на достойное место в составе России, но они находятся в тяжелом, безотрадном положении, и он, «рано испытавший их горькую участь», не может оставаться равнодушным к их судьбе, необходимо, чтобы они были приобщены к христианству и со- единены с русским народом; все это важно и необходимо «для блага и счастья чуваш». Основным путем достижения указанных целей является просвещение и обучение, а средством – школы и люди, вышедшие из среды самих же чувашей и подготовленные для работы учителями (Яковлев И.Я. Из переписки. Ч. 1. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1989. С. 39–43).
Эту докладную записку можно считать первоначальной программой социально-просветительной и педагогической деятельности Ивана Яковлевича, ее основой. Вышеуказанные мысли он, студент Казанского университета, в докладной записке от 22 декабря 1870 года, адресованной попечителю Казанского учебного округа П.Д. Шестакову, усилит изложением исторической необходимости слияния его с русским народом (он впоследствии уточняет, что речь идет о духовном слиянии), что может быть достигнуто главным образом путем приобщения его к православию и усвоения русского языка чувашами. К чувашам может быть приложена система, которая реализуется в Казанской крещенотатарской школе, руководимой Н.И. Ильминским, а именно использование родного языка (Яковлев И.Я. Из переписки. Ч. 1. С. 45–63).
Информируя попечителя о своих начинаниях по просвещению чувашей, он просит открыть две школы в Симбирской губернии, одну в г. Симбирске в виде пансиона, где чувашские мальчики жили бы как в семье и ходили бы в уездное училище для подготовки учителями сельских школ, начало которой уже было положено школой-общежитием, в которой занимались тогда четверо мальчиков, а другую – на своей родине – в деревне Кошки-Новотимбаево для первоначального обучения грамоте и русскому языку. Яковлев видел в них будущих рассадников просвещения в других школах Симбирской губернии. Школа в Симбирске представлялась Яковлеву и как квартира для приезжающих в город родных, знакомых мальчиков и других чувашей, как шаг для сближения с русскими.
Для открытия школы и постройки училищного дома в Кошках студент Яковлев и будущий учитель Игнатий Иванов выразили согласие уступить свои земельные наделы. Яковлев представил попечителю на указанные предположения расчеты денежных средств (Там же. С. 49–63).
Школа-общежитие, не установленное законом учебное заведение интернатского типа, организованная Иваном Яковлевым в 1871 году, была узаконена, она была взята в ведение Министерства народного просвещения России. К началу следующего учебного года в педагогических классах при Симбирском уездном училище, самом училище и дома обучалось 13 мальчиков. Для них в школу был определен особый учитель.
Несмотря на занятость учебой в университете, Яковлев начал переводить на чувашский язык христианскую литературу, способствовать сближению с русским народом, о чем он подчеркнуто высказывался в докладных записках директору Симбирской гимназии и училищ и попечителю учебного округа.
В период университетских летних каникул в течение двух лет Иван Яковлев совместно с другим студентом старшего курса совершил поездки по чувашским селам для изучения звуковых особенностей говора населения и составления чувашского алфавита. По их результатам Яковлевым был составлен первый вариант нового чувашского алфавита и издан (1872 год) первый чувашский букварь, через год – первый двуязычный учебник для чувашских школ.
Во всех своих просветительных делах молодой Яковлев опирался на помощь и соучастие своих товарищей, а также части должностных лиц и общественности, которые сочувственно относились к его начинаниям. Среди них особо выделяется Н.И. Ильминский, видный ученый-ориенталист, директор Казанской инородческой учительской семинарии, устроитель крещено-татарской школы в Казани, который щедро поделился со студентом Яковлевым знаниями и практическим опытом организации инородческого просвещения.
К окончанию университета у Яковлева были сформированы принципы целостного представления о деятельности по просвещению родного чувашского племени, в «основу которой была положена идея сближения чувашского народа с русским» (Яковлев И.Я. Моя жизнь. Воспоминания. С. 191).
Министерством народного просвещения по представлению Казанского учебного округа 28 августа 1875 года Иван Яковлев был первоначально допущен к исправлению обязанностей инспектора чувашских школ Казанского учебного округа по найму с тем, чтобы предварительно убедиться на деле в том, что он может оправдать выбор на эту должность с возможностью действительного назначения на нее. (Утверждение в должности полноправного инспектора тянулось до 1883 года. – ГИА ЧР. Ф. 501. Оп. 1. Д. 1. Л. 13.)
Яковлеву И.Я. была вменена в обязанность совместно с директорами и инспекторами народных училищ следить за ходом преподавания в чувашских школах (они находились в Казанской, Симбирской, Самарской и Саратовской губерниях), снабжать их рекомендациями, которые «могли бы служить к более успешному ходу развития учеников-чуваш».
За Иваном Яковлевичем сохранялось непосредственное заведование Чувашской школой, находящейся в Симбирске. Он был определен и пунктом его местопребывания. Указывалось, что главной заботой исполняющего обязанности инспектора должно являться обеспечение чувашских начальных школ учителями подготовленными, знающими язык своих учеников и вести преподавание согласно директивам Министерства народного просвещения. Попечитель просил Яковлева представлять ему отчеты о положении чувашских школ.
Объехав подведомственные Министерству народного просвещения чувашские училища, И.Я. Яковлев не только описал их состояние, о чем представил отчеты учебному начальству, но и предложил открыть в ближайшее время в чувашских местностях первоначально три инородческих общеобразовательных училища, одно женское училище и десять начальных школ наподобие школ Братства св. Гурия, что нашло в принципе поддержку верхов, часть предложения начала даже выполняться. Иван Яковлевич взял за правило продолжить открытие в учебном округе чувашских инородческих школ, назначать туда учителей, знающих чувашский язык, передавать им издаваемые буквари и другой учебно-методический материал.
И.Я. Яковлеву принадлежит заслуга в разработке нового типа смешанных начальных школ с русско-чувашским составом учащихся. По его предложению чувашские дети, не знающие или слабо знающие русский язык, один год обучались отдельно, а в следующем классе они продолжали заниматься со вновь принятыми в школу русскими детьми. Такая система обучения позволяла снимать вопросы незнания чувашскими детьми русского языка и другие педагогические проблемы.
Центральное место в деятельности И.Я. Яковлева занимала Симбирская чувашская школа, забота о ее благополучии и развитии. Она направляла на работу учителями своих воспитанников не только в чувашские школы, но и в русские и другие местности. Весьма небольшая часть из них, пройдя прежде всего через духовную семинарию, принимала сан священника, что не противоречило концептуальным взглядам Яковлева о важности приобщения своих соплеменников к православию для сближения и духовного объединения их с русским народом.
В пору наивысшего развития Симбирская чувашская школа представляла из себя комплекс взаимосвязанных учебно-педагогических и просветительных учреждений: мужское и женское училища, учительская школа (позже семинария), женские педагогические курсы, школьная церковь, сельскохозяйственная ферма. Численность всех учащихся в ней достигала 300–350 человек. Школа подготовила более 1000 учителей, которые были направлены в начальные училища, совсем небольшая часть продолжила образование в духовной семинарии. Кроме профессиональной подготовки в области педагогики будущие учителя овладевали первичными основами ведения сельского хозяйства. В школе поощрялась художественно-творческая самодеятельность как воспитанников, так и преподавателей.
(Окончание в следующем номере).
Герольд ПЛЕЧОВ, кандидат философских наук